В истории фантастических как по замыслу, так и исполнению мошенничеств Роберта Хэнди-Фригарда поражает, прежде всего, их кажущаяся простота и потрясающая эффективность. Обманщик обходился безо всякого реквизита, без каких-то особых фокусов, без помощи соучастников, обычно призванных создавать необходимый для успешного обмана психологический фон и ситуационное напряжение. Нужного эффекта Фригард добивался словом, взглядом, многозначительным жестом, другими словами, тем «инструментарием», что всегда был при нём. Он ни разу не предъявил поддельное удостоверение офицера спецслужбы или служебный пистолет. Понятно, что наличие того и другого резко усилило бы доверие жертвы, но Фригард в подобных вещах просто не нуждался, он достигал нужного эффекта правильно выбранной речевой стратегией. Этот человек всегда был в поиске подходящего «объекта» психологической атаки. и едва только таковой ему встречался, мошенник пускал в ход однажды отработанную «легенду» про «террористов-контрабандистов-боевиков ИРА», в случае необходимости развивая её на ходу. Эффект был потрясающим, прямо-таки невероятным, Фригард за 10 лет «уболтал» доверчивых людей почти на 1 млн. фунтов стерлингов.

Что за чудо? Как такое стало возможно в наш век потрясающих информационных технологий, когда всего один телефонный звонок позволяет без промедления обратиться в полицию, прокуратуру, спецслужбы, когда информационная открытость сделала доступной массу сведений о всевозможных событиях и людях?

Отчасти «феномен Фригарда» объяснила последняя жертва мошенника – Кимберли Адамс. Женщина, напомним, была доктором психологии, и всё случившееся послужило богатой пищей для профессионального самоанализа. В часовом теле-интервью, показанном по английскому телевидению 17 апреля 2010 г., Кимберли Адамс обстоятельно рассказала о тех психологических уловках, к которым прибегал Фригард, чтобы подчинить себе окружающих.

По её словам, мошенника отличало высокоразвитое чувство юмора, он был очень учтив, внимателен к собеседнику и даже незначительный разговор умел повести так, словно обсуждался неординарный вопрос. Адамс об этой способности Фригарда высказалась так: «Он знал, как разговаривать с любым человеком, чтобы тот почувствовал себя очень и очень особенным». Ничто не греет душу человеку так, как утолённое тщеславие, а дать понять собеседнику, что тот необыкновенно умён – это, пожалуй, самый изысканный вид лести. Этой лестью Фригард покупал своих собеседников, как говорится, с «потрохами».

Другим важным психологическим приёмом, всегда использовавшимся уместно и эффективно, являлось демонстративное бескорыстие Фригарда. Вызываясь помочь намеченной жертве, он никогда не заводил разговор о деньгах, из-за чего у жертвы не возникало оснований подозревать корыстный умысел. В этом месте нельзя не вспомнить Франсуа Ларошфуко, весьма здраво заметившего, что «корысть говорит на всех языках и играет любые роли, в том числе и роль бескорыстия». «Роль бескорыстия» Фригард отыгрывал безукоризненно, снисходительно и терпеливо дожидаясь момента, когда благодарная жертва сама заговорит о материальном аспекте и окажется в заблаговременно продуманной и подготовленной мошенником психологической ловушке.

Кимберли Адамс отметила, что мошенник всегда пользовался только лучшими вещами. Обладание дорогими новыми вещами – от носков до автомашин – доставляло ему почти физическое удовольствие. О его склонности менять сотовые телефоны уже было упомянуто в этом очерке, но эта же страсть проявлялась и в автомобильных предпочтениях Фригарда. Он несколько раз в год менял машины в «люксовой» комплектации, благо его финансовые возможности после 1996 г. вполне позволяли это делать. И в этом тоже проявилась примечательная черта его личности – он позволял дорогим вещам говорить за себя. Та аура респектабельности, что распространял вокруг себя Фригард, укрепляла веру в создаваемый им образ уверенного в себе, знающего жизнь человека.

Важным элементом имиджа мошенника являлось искусно формируемое им у жертвы чувство защищённости. Адамс отмечала его способность брать решение проблем на себя; проблемы эти, правда, оказывались по большей части совершенно пустяковыми, но то, как авторитетно Фригард обещал с ними «разобраться», всегда внушало чувство успокоения и уверенности в том, что всё будет хорошо. Именно поэтому, когда поведение Фригарда резко менялось, и он начинал грозить жертве, обещал «прислать снайперов» или «убить своими руками», это вызывало шок на грани нервного срыва. Эти угрозы всегда звучали абсолютно достоверно, никому не приходило в голову сказать: «Да ты спятил, приятель! ты несёшь околесицу! МИ-5 не нуждается в снайперах, дабы убить женщину!» Несмотря на то, что Кимберли Адамс уже более 5 лет не встречалась с Робертом Фригардом, по её признанию, одна только мысль о нём вызывает в её душе панический страх.

Такова была сила психологического воздействия этого человека.

Феномен этот тем более интересен, что в случае с Фригардом мы видим довольно специфическое запугивание, такое, которое не подкреплялось энергичным физическим воздействием на жертву. Фригард не был садистом в психиатрическом понимании этого термина, для достижения психоэмоциональной и сексуальной разрядки он не нуждался в причинении физических страданий жертвам – он не колол их иглами, не избивал, не душил, не связывал и т. п. Известно, что он избивал Марию Хэнди, но в его случае это скорее исключение, нежели норма. Избиения Марии, видимо, обуславливались особым характером отношений с женою. На примерах отношений с другими жертвами мы видим, что Роберту Фригарду для достижения нужного «градуса» страха оказывалось вполне достаточно вербального (т.е. словесного) воздействия.

Для понимания природы феноменального успеха мошенничеств Фригарда важен собирательный образ его жертв. Без них картина будет неполна, ибо половина успеха мошенника объясняется психологическими дефектами жертв. Очень важно для нас то, что практически со всеми обманутыми женщинами, за исключением, пожалуй, Сары Смит, Фригард поддерживал довольно продолжительные (несколько месяцев, а то и лет) интимные отношения. Прежде чем посвящать будущую жертву в мир своих «шпионо-детективных» фантазий, обманщик усиленно работал над тем, чтобы расположить женщину к себе, добиться её полного доверия и, в конечном итоге, подчинения. Фокусы Фригарда действовали на женщин вполне определённого типа – все они взрослели либо в неполных семьях, либо семьях, где вместо отца был отчим. Даже если в юные годы эти женщины получали хорошее образование, они не имели перед глазами нормальной, традиционной модели мужского поведения. Другими словами, они не знали, каков эталон нормального поведения любящего и заботливого мужчины. Аффективное (т.е. рассчитанное на внешний эффект) поведение Фригарда они воспринимали как норму, сам же Фригард казался им эталоном мужественности, хотя обычный мужчина воспринимал его всего лишь как слащавого паяца.

Неудивительно, что среди обманутых Фригардом людей мы видим лишь одного мужчину – Джона Аткинсона – да и то попавшего в сети лжи в юные годы. Достоверно известно, что вербальная сфера в коммуникативных отношениях мужчин играет куда меньшую роль, чем у женщин. Мужчины в зависимости от возраста и профессиональной принадлежности в течение суток произносят примерно в 5—6 раз меньше слов, чем женщины, отдел мозга, связанный с речью, развит у них заметно хуже, нежели у женщин. Поэтому обман среднестатистического мужчины должен строиться на совершенно других механизмах убеждения; другими словами, мошеннику нужна принципиально иная поведенческая стратегия, предусматривающая не только умение трепать языком, но и представление более веских доказательств (а это – специфические навыки, опыт действия в конфликтных ситуациях, наличие фотографий, подтверждающих боевое прошлое, оружия, униформы, спецсредств, наград, документов и т.п.). Роберт Фригард, будучи тонким психологом, прекрасно понимал, что для той схемы мошенничеств, которую он выработал, мужчина представляет собой намного более сложную цель. А потому свою ставку мошенник делал именно на женщин.

Остаётся добавить, что вне всяких сомнений список обманутых Фригардом женщин отнюдь не исчерпывался тем, который стал известен полиции. Значительное число потерпевших осталось, так сказать, «за кадром», не пожелав сообщить правоохранительным органам о своих материальных потерях. Речь идёт о тех женщинах, которые сумели довольно быстро разобраться в том, какую цель преследует Фригард, и прервали отношения с ним на ранней стадии. Можно сказать, что эти женщины отделались «малой кровью». Им повезло.

Но Фригард опять